ПЕРВОЕ УПОМИНАНИЕ О «ДЕТЯХ АРБАТА»

23 июля 1985 года вышла «Литературная газета», где целая полоса была отдана критикам. У Анненского весь пафос статьи шел к тому, чтобы упомянуть Толю. Однако у него фамилию Рыбакова сняли. Но оставили у В.Кардина. У него получилась самая острая статья. Все называется своими именами, так, как будто мы говорим, сидя у себя на кухне. Написано: «…с трибуны писательского съезда упоминались неопубликованные романы В.Дудинцева и А.Приставкина. Новые романы Б.Можаева и А.Рыбакова, известные в рукописи лишь узкому кругу. Книги эти писали годами, десятилетиями, не сверяясь со сводкой погоды. Они много откроют людям, когда будут напечатаны».

У нас дома звонок за звонком: это первое упоминание Толи в печати в связи с «Детьми Арбата».

Вечером пришли Конецкий и журналист Голованов, который пишет о космосе. «Надо отметить такое событие», - говорит Голованов и выставляет на стол пол-литра. Я в это время разговариваю по телефону с Галей Евтушенко, она дружит с Конецким, и я ей выкладываю историю с письмом, когда он неправильно вложил копирку между страницами и думал, что у него был обыск.

- Послушай, послушай, - смеется Галя, - со мной произошла точно такая же история. Люся (Боннэр) оставила мне два флакона духов, я должна была их кому-то подарить. Поставила их на полку. Ищу - духов нет. Весь дом обыскала - флаконов нет. Покрылась холодным потом, тоже решила, что был обыск, флаконы забрали, чтобы объявить меня воровкой. А нашла их на том самом месте, куда поставила.

Это ее рассказ к тому, под каким страхом мы все жили.

Распили пол-литра, Конецкий, уходя, стал целовать Толе руки.

На следующее утро гуляем, встречаем Каверина. Он передал то, что ему сказал Конецкий о «Детях Арбата», причем был при этом совершенно трезв. Каверин это специально подчеркнул. «Если роман не будет напечатан, Россия погибнет», - сказал Конецкий.