«ДЕТИ АРБАТА»

24 июня открылся съезд писателей СССР. На вечернем заседании во время перерыва Толю разыскал Сергей Алексеевич Баруздин. Передаю их разговор так, как он записан в моем дневнике.

БАРУЗДИН: Я говорил с Александром Николаевичем Яковлевым, он мне хвалил твой роман.

РЫБАКОВ: Так что ж, печатай!

БАРУЗДИН: Он сказал, что дал тебе поправки.

РЫБАКОВ: Я поправки сделал. Печатай, печатай!

БАРУЗДИН: Понимаешь, с колес я его пустить не могу, у нас большой портфель.

РЫБАКОВ: Это несерьезный разговор. «Дети Арбата» - не тот роман, который ждет очереди. Вопрос в том, решаешь ты его печатать или нет.

БАРУЗДИН: Я должен подумать.

Время проходит, Баруздин молчит. К тому разговору не возвращается.

Восьмого августа позвонила Наташа Иванова - «наш человек» в журнале, член редколлегии, заведовала в то время отделом поэзии, к тому же, как я уже писала, была женой старшего сына Рыбакова. «Надо срочно увидеться!»

Толя поехал в Москву, встретились с Наташей в Союзе, пошли по параллельной улице, чтобы никто их не видел вместе.

Наташино сообщение: когда Баруздин вернулся из заграничной поездки, ему позвонил Яковлев насчет «Детей Арбата», о чем тот доложил своим заместителям, добавив, что Рыбаков не объявляется, значит, не хочет давать роман в журнал.

Наташа посоветовала позвонить Баруздину, что Рыбаков и сделал, вернувшись из города. Поздравил Баруздина с шестидесятилетием и заговорил о романе. Тот попросил дать ему отредактированный вариант на три-четыре дня, будет его читать. Просил завезти рукопись на дачу. Пятнадцатого августа мы собирались в Москву, как вдруг подъехала к нашему дому черная «Волга» и появился шофер с письмом от Баруздина. Толя читает мне его вслух. Главная фраза: «Дружба народов» обязательно будет печатать «Детей Арбата». Пробегает глазами строчки дальше, говорит мне: «Подожди радоваться. Баруздин предлагает мне журнальный вариант - восемнадцать-двадцать листов, с тем чтобы убрать письмо Николаева Сталину и отсечь всю линию, связанную с убийством Кирова. Неужели он думает, что я на это пойду?!»

Помимо известных нам замечаний, прибавилось еще одно: в романе есть фактические неточности по перемещению в Ленинград действующих лиц из НКВД (имелся в виду Запорожец), на чем Рыбаков и строит свою неправильную концепцию насчет причастности Сталина к убийству Кирова. «Это замечание, - говорит мне Толя, - свидетельствует о том, что роман давали на рецензию в КГБ».