Юрий Нагибин «Над пропастью во лжи»
Встреча у дверей райкома была лишена обычной грубоватой сердечности. Обширное, клеклое лицо приезжего с медвежьими глазками хранило брюзгливо-усталое выражение, в котором растворялось намерение улыбки. Он даже поскупился на те задиристые шуточки, которые неизменно отпускал, обмениваясь рукопожатиями с встречавшими. Молча посовал каждому большую вялую руку и хмуро бросил: поехали, что ли?.. На робкое предложение отдохнуть, перекусить он неприятно клацнул вставной челюстью с крупными зубами, похожими на клавиши, и молча полез в машину.
В совхозе все было вроде бы по-обычному, только суше, холоднее. Высокий гость не тыкал пальцем в живот директора, не стравливал его с Первым — любил он такие петушиные сшибки, не рассказывал положенного анекдота про армянское радио, начинающегося уморительно: «Нам спрашивают», — всё только по делу. «Наверное, теперь такой стиль руководства: деловитость, — смекал Первый. — Но это внешняя форма, а что за ней? Какие перемены, может, полный поворот?.. Куда?.. Стоит ли мозги ломать мне — козявке, мурашу. Как скажут, так и будет — на словах. А если?..»
Пробыли они в совхозе без малого четыре часа, хотя дело тянуло от силы минут на сорок. Но в этот раз Высокий гость был на редкость дотошен, хотел все сам увидеть, все потрогать руками. Он, видимо, давал урок ответственности и деловитости. Входил в каждую малость, подробно и пристрастно расспрашивал директора о всех хозяйственных проблемах, не касаясь, правда, самого тонкого вопроса: откуда взялось столько сена и других кормов, когда сеноуборочная провалилась по всей Средней России из-за беспрерывных ливневых дождей? «А вдруг он думает, что совхоз сам себя обеспечил? — вновь испугался Первый. — Тогда мы преступники. Только если круговой обман, тогда это не преступление, а политика…»
В райком они вернулись уже в сумерках. Над хозяйственным флигельком, где помещалась и сауна, струился прозрачный сиреневый дымок. Лерка была на посту, и Первый от души порадовался близкому удовольствию другого человека.
