Николай Модестов «Серийные убийцы»

"Я только кострюли мыла…"

Этот запах хорошо знаком сыщикам и патологоанатомам: сладковатый, тяжелый, удушающий. Даже если и не знать его происхождение, приятным он никому не покажется. А уж зная…

Квартира запущенная, грязная, заваленная пустыми коробками, разобранными телевизорами, магнитофонами. Единственный книжный шкаф, на полках которого несколько томов Пушкина, серия "Жизнь замечательных людей" и собрание трудов Плутарха, выглядит здесь инородным предметом. Зато вполне гармонично смотрится окровавленная подушка, шприц, наполненный какой-то желтоватой жидкостью, порнографические открытки, прилепленные к сальным обоям.

В углу одной из комнат - гора детской и женской одежды. На тумбочке две коробки из-под обуви. В них свалены десятки наручных часов всевозможных моделей и россыпь ювелирных украшений: колечки, цепочки, нательные крестики, сережки, браслеты… О судьбе их хозяев догадаться не трудно.

Оперативники пытаются хоть как-то облегчить себе условия для работы. Настежь распахнуты окна и балконная дверь, вывернуты краны холодной воды. В тесной загаженной ванной судмедэксперт морщится от запаха, доставая из бельевого бачка почерневшую голову со слипшимися волосами. В ванне лежит то, что на специфическом милицейском жаргоне зовется "самоваром" - торс человека без конечностей и головы. В ведре под раковиной часть руки и скелетированная грудная клетка ребенка.

Таким предстало в день первого обыска логово новокузнецкого людоеда и убийцы Спесивцева.

 

…В начале июня 1996 года в Новокузнецке произошло событие, экстраординарное даже для наших дней. У берега реки Абы, между пединститутом и танцплощадкой, было обнаружено около семидесяти фрагментов детских тел. Медики установили, что убито пятеро детей в возрасте от трех до четырнадцати лет. Версий высказывалось много, но действительность превзошла самые зловещие предположения.