Николай Модестов «Москва - 3»

- Я сам видел, - продолжает Денис, - как в такой ситуации перекупщик ножом выковырнул бриллиант чистой воды и бросил его в грязь на тротуаре: гляди, мол, не нужна твоя стекляшка. После этого лох уже не сомневался, пересчитал свои «законные» в счет золотой оправы и ушел. Как только он скрылся за углом, перекупщик бросился на землю и дрожащими пальцами начал перетирать грязь… Найдя камень, взвыл от восторга. «Стекляшка» стоила четыре тысячи «зеленых»…

В начале девяностых, вместе с ветрами перемен, в Москве возник антикварный бум. К тому времени многие уехали в Европу «отмывать» нажитые в советский период состояния. Они с интересом поглядывали в сторону России. Государство сняло гнет с частного предпринимательства, разрешило валютные операции. Кроме того, доживало свой век поколение, воспитанное в традициях XIX века и знавшее цену фамильным реликвиям. Умирали последние российские дворяне, зажиточные купцы и мещане. Их дети и внуки охотно понесли в скупку вещи, подлинную стоимость которых не понимали даже отдаленно.

- Внук московского митрополита, - эмоционально говорит Денис, - притащил изумительной работы дарохранительницу Фаберже. На ней даже надпись сохранилась: «Митрополиту московскому от братьев Овчинниковых». Хозяин продал вещь, поверить невозможно, за тысячу долларов! В течение дня дарохранительница была трижды перекуплена. И ее цена постоянно повышалась. Последний раз ее за шестьдесят две тысячи взяли! У большинства даже воображения не хватает, сколько может стоить такая вещь. На последнем аукционе «Кристи» похожая дарохранительница ушла за четыреста тысяч…

Открывались новые ломбарды. Но пусто в них никогда не было. Вещи повезли со всей страны - в Москве самые высокие цены, и дорога окупалась. Народу было столько, что люди занимали очередь с ночи!

Дежуривший у таганского ломбарда милиционер рассказал, что зимой ожидавшие очереди клиенты жгли во дворе костры. Приходилось следить, чтобы они не разводили огонь близко к зданию ломбарда. А сама скупка походила на гигантский многоэтажный склад. Сейчас о том времени напоминают тысячи пустых вешалок, сложенных штабелями в гулких сумрачных хранилищах.