Юрий Нагибин «Над пропастью во лжи»
— Я человек непьющий, — веско сказал Иван Афанасьевич. — Но для гостя всегда держу травничек собственного изготовления. Прошу к столу.
Они прошли в дом. Стол был накрыт в кухне. На чистой, накрахмаленной скатерти стоял аппетитный квадратный графинчик с бледно-зеленой настойкой, пузатенькие стопочки с утяжеленным донцем, такие никогда не опрокидываются, два прибора — неужели его ждали? — блюдо с холодцом, банка с маринованными грибочками, хлеб в плетеной корзинке. Иван Афанасьевич пригласил гостя садиться, а сам спустился в погреб за соленьями.
Все у Ивана Афанасьевича было отменного качества. Сам же он гордился своими патиссонами. В Подмосковье ими многие увлекаются, но результаты плачевные: сердцевина трухлявая, венчик резиновый, а у него каждый плод всегда ровно плотен, но не жесток и не туг, жуется и отдает сладинкой. Иван Сергеевич был в восторге от патиссонов, но не меньше нравились ему грибочки, помидоры и особенно заливное из щуки с крепчайшим хреном, заправленным свеклой. Он расспрашивал Ивана Афанасьевича о каждом блюде, и тот охотно давал пояснения. Эту щучку он сам заострожил в канаве у Озерка. Во время весеннего паводка щуки заходят в протоки на икромет и, случается, попадают в ловушку, поскольку вешние воды быстро пересыхают. Бери ее хоть сачком, хоть острогой, хоть двойкой из ружья. Но в холодце главное не рыба, а желе; это не простое искусство — добиться такой тонкой густоты, чтобы оно дрожало, трепетало, но не растекалось соплями и чтобы, упаси Боже, не воняло рыбой. Тут требуются не только петрушка, морковка, лимон, но и специальные травы, а какие — секрет фирмы. То же и с соленьями, и с маринадами, можно все по правилам делать, по книге о вкусной и здоровой пище, а будет или пресно, или до скуловорота кисло, или пересолено. Тут от внутреннего такта все зависит; он сроду вот не кухарил, а поселился на природе и открыл в себе поварской талант, а главное — азарт к этому делу.
