Юрий Нагибин «Над пропастью во лжи»
— Дай мне, пожалуйста, соли.
— Какой тебе еще соли?
— Ты отнял у меня змея. Дай мне соли.
— Он что — дурной? — спросил Мордан.
— Ли очень дулной, когда ему плохо. Вот здесь плохо. — Ли показал на грудь.
А потом он что-то сделал, мы едва уловили короткое стригущее движение двумя кистями, Мордан сложился, как перочинный ножик, отрыгнул желчью и, почти падая с каждым шагом, заковылял к подъезду.
— Ли, хочешь, отдам тебе шведку? — послышался с земли голос.
Ли наклонился, поцеловал лошадника в макушку и убежал. Мордан появился во дворе через неделю. А еще раньше исчезла семья Ли. Исчезла, как не бывала. Да и были ли они в самом деле: стриженный бобриком Вэнь со стопкой чистых рубашек на ладони, большая Лю с крошечными ступнями, вся жужжащая, трещащая, шелестящая диковинками из сухой бумаги, щепочек и сургуча, и был ли маленький повелитель змей, добрый и гордый мальчик, не прощающий зла?
Мордану понадобилась еще одна крепкая затрещина, чтобы окончательно подмять под себя двор. Алеша Кардовский был самый большой, сильный и самый добродушный из нас. Для него Мордан приготовил стишок: «Немец, перец, колбаса, тухлая капуста, слопал в супе волоса и сказал: как вкусно!» Пока в этой нелепице упражнялся один Мордан, Алеша просто не обращал внимания, но когда к солисту присоединился хор, он решил выяснить отношения.
— Что это значит? — спросил он нас. — Какой я немец?
Мы молчали, подавленные собственной глупостью, а Мордан завел как ни в чем не бывало:
— Немец, перец, колбаса, тухлая капуста, слопал в супе волоса и сказал: как вкусно!.. — тупо подхватили мы.
«Мы», ибо и мой голос звучал в хоре. Что мною двигало? Желание быть как все? А почему Алеша никогда не дразнил меня? Очевидно, он принадлежал к тем избранным натурам, которые лишены стадного чувства. И все же я и сейчас не понимаю до конца, почему мы пошли на поводу у Мордана. Дети многое делают из духа подражания.
