Николай Модестов «Следствие продолжается»

— Нужно было выполнить некоторые обязательные процессуальные действия. Без них я не мог приостановить производство по делу, отказаться от дальнейшей работы.

По оперативным данным стало известно, что похожее тело было обнаружено в рощице около деревни Семивраги в Домодедовском районе Подмосковья. Его нашел случайный прохожий. Причем он заявил о находке не сразу, а примерно через неделю. Так что бродячие животные продолжали растаскивать останки по лесу. Опознание так никто и не проводил. О Глюзинска вспомнили позже, когда уже захоронили неопознанный труп на Новоямском кладбище под табличкой с пятизначным номером. В Московской области таких тел по весне находят сотни. Не созывать же по каждому случаю сход?

Чтобы установить истину, требовалось провести эксгумацию тела. Для районной прокуратуры событие неслыханное. И все же Михаил Устиновский решается на экстраординарные меры.

— Ни я, ни мои коллеги такие действия раньше не проводили, — вспоминает Михаил Юрьевич. — Спросить совета, уточнить детали предстоящей операции было не у кого. На кладбище прибыли в середине дня. До вечера ждали бригаду могильщиков. А когда те пришли и узнали о целях нашего визита, то наотрез отказались выкапывать гроб. У них это считается чем-то вроде дурной приметы.

Наконец, после обещаний «отблагодарить», землекопы взялись за лопаты. Гроб лежал низко — в полуметре от поверхности. Вытащили, отошли на почтительное расстояние — запах… Снова начались пререкания. Открывать крышку могильщики не хотели. Новые переговоры, посулы.

Когда приподняли деревянную крышку, то увидели внутри хаотично сложенные останки. Все это пребывало в виде субстанции, напоминающей желе. Опознать что-либо, а уж тем более найти конкретные вещи, указывающие на принадлежность тела, было нереально. Приглашенный на эксгумацию близкий друг погибшей тоже ничего конкретного сказать не мог. Закрыли крышку, погрузили гроб в машину и отправили во 2-й судебно-медицинский морг.

Эксперты установили, что тело принадлежит молодой женщине. Но причину смерти — за давностью времени и из-за состояния останков — выяснить не удалось.

— Зато, когда я приехал, мне вручили кость, скрепленную металлическим фрагментом, — говорит Михаил Устиновский. — Дико звучит, но, наверное, я никогда ничему так не радовался, как этому куску металла. Теперь я был уверен: наш труд оправдан, останки принадлежат той самой девушке.