Николай Модестов «Следствие продолжается»

Любитель «сладенького»

Постепенно маньяк вошел в раж. Он начал совершать нападения в квартирах. Шел за ребенком и, когда тот останавливался у двери, делал вид, что звонит в квартиру напротив. Едва дети открывали замок, он врывался следом. Теперь его добычей становились не только недорогие мобильные телефоны, но и более значимые вещи.

В квартире семьи Рябовых на Флотской улице он похитил более двух тысяч долларов, 450 евро, дорогой мобильный телефон и другие предметы. В квартире Аникеевой он украл две золотых цепочки, три кольца, золотой кулон, электронную записную книжку, раритетный набор серебряных монет, мобильный телефон и некоторые менее ценные вещи.

Поразительно, каким мелочным и циничным был преступник. Даже привыкших ко многому сыщиков поразило, что у восьмилетней Яны К., которую мама выпустила на улицу за шоколадкой, он эту самую шоколадку отнял. Предварительно, как вы понимаете, удовлетворив свою похоть.

Из показаний подследственного:

«Своих жертв я выбирал около школ или просто замечал на улице. Они никогда ничего не подозревали. Затем я шел за ними до дома. Когда что-то мне мешало, я разворачивался и уходил. На места преступлений никогда не возвращался. Но обычно ездил в те районы, которые мне были знакомы по прогулкам или по работе».

Сыщики сбились с ног в поисках преступника. Их день начинался с просмотра оперативных сводок. И, если случались похожие эпизоды, на место происшествия немедленно выезжал опытный сотрудник. Но вычислить маньяка в огромном городе — задача не из легких. К тому же в таких делах присутствует еще один фактор, осложняющий розыск преступника. Далеко не все родители обращались в милицию.

— Люди очень неохотно предают огласке детали таких преступлений, — поясняет руководитель следственного отдела по Головинскому району следственного управления СК при прокуратуре РФ по городу Москве Евгений Нестеров. — Многие изнасилования, развратные действия и другие уголовно наказуемые деяния попадают в разряд латентных преступлений. Что касается случаев, когда жертвами становятся дети, то родители нередко рассуждают так: зачем еще раз наносить ребенку психологическую травму, бередить рану? Не лучше ли постараться сделать так, чтобы этот страшный эпизод его жизни побыстрее забылся, а душевная рана зарубцевалась?