Александр Пыжиков «Славянский разлом»

Выпады против Москвы продолжались в 1370 и 1372 годах, разорению подвергались наши территории на сотни вёрст. Причём самое деятельное участие в этом приняли литовские союзники в лице князя Святослава смоленского и Михайло тверского, координировавшие свои действия с Ольгердом. Здесь мы сталкиваемся с продуманным планом оккупации верховьев Волги. Литовцы с их западными патронами жаждали вернуть их под свой контроль, как это было во времена Киевской Руси.

Однако московский великий князь Дмитрий оказался крепким орешком. Если первый поход 1368 года застал его врасплох, то затем он держал удары агрессоров, не став мальчиком для битья. К тому же Ольгерд находился в преклонном возрасте, его активность постепенно угасала. Но в Европе уже до его кончины, последовавшей в 1377 году, осознали, что тому не удастся взять реванш по восстановлению господства в северо-восточных землях. Захватнические планы Запада обрели новые перспективы, связанные с возвышением любопытной фигуры, известной в истории как татарский темник Мамай.

Этот откровенно прозападный ставленник стал инструментом в руках генуэзцев, о которых с такой неохотой упоминают русские летописи. Итальянская торговая республика в тот период стремилась закрепиться гораздо далее Причерноморья и Приазовья. Но Москва противостояла подобным намерениям, немалую роль здесь играла церковь, устами преподобного Сергия Радонежского заявившая о невозможности хозяйничанья латинян на нашей земле.

Столкновение с великим князем Дмитрием не заставило себя ждать. Выпад Мамая следует рассматривать не обособленно, а как логичное звено вдохновляемой Западом агрессии против нашей земли. После смерти Ольгерда генуэзцы снарядили военный поход вглубь страны, опираясь на темника, выступившего организатором этого предприятия. Вторжение предпринято в 1380 году: речь о знаменитой Куликовской битве, которая оказалась для Москвы ударом в спину, что серьёзно осложняло ситуацию.