Александр Пыжиков «Славянский разлом»

В рядах «крестьянской армии» находились и многочисленные люди, служившие Романовым. После опалы в 1601 году Годунов распустил их слуг, холопов, запретив принимать последних на службу. Многие ушли в украинскую сторону, где и встали под знамёна Болотникова. Впоследствии это сильно смущало патриарха Филарета, приказавшего при подготовке Нового летописца с нужной версией Смуты удалить этот факт из текста. И это было совсем не лишнее, учитывая те зверства, грабежи, погромы церквей, которые чинили на своём пути «восставшие». Они открыто заявляли: «Идём и примем Москву и потребим живущих в ней и обладаем ею». Григорий Шаховской энергично рассылал указы с призывами «соединяться с Украиной», прикладывал к ним государственную печать, которую прихватил в Кремле при свержении Лжедмитрия I. Любопытно, что новый самозванец не присутствовал в своей армии, где от его имени орудовали военные начальники.

Осенью 1606 года войска Болотникова подошли к столице и начали её осаду. Новый патриарх Гермоген — бывший Казанский митрополит, — сменивший ненавистного Игнатия, обратился к стране, предавая анафеме мятежников. В его грамотах они характеризовались весьма определённо: «Собрались украинских городов воры — казаки, боярские холопы и мужики, и побрали себе в головы таких же воров». Жители Москвы прекрасно осознавали, с кем столкнула их судьба, а потому все способные носить оружие «сели в оборону». Кроме того, в распоряжении Шуйского находились отряды из московских дворян, стрельцы и «охочие люди» из северных уездов. В конце октября Болотникова отвлекли хитростью — переговорами о якобы готовящейся сдаче города. Тем временем правительственные силы перегруппировались и нанесли ощутимый удар «восставшим крестьянам». Их ахиллесовой пятой стало отсутствие «царя Дмитрия» при войске и вообще где-либо, что само по себе вызывало подозрение.