Александр Пыжиков «Славянский разлом»

Что касается излишних строгостей, допущенных Екатериной II в отношении Малороссии и Польши, то они были с лихвой сглажены её преемниками. Последующие самодержцы, поддерживая сложившийся в последнюю треть XVIII века элитный баланс, тем не менее отличались подчёркнутыми украинско-польскими симпатиями. Так, Павел, едва усевшись на трон, освободил до 20 тысяч поляков, убивавших наших рекрутов во время восстания Т. Костюшко. Закадычным другом и советчиком Павла являлся Ю. Иллинский: именно ему будущий император поручил удостовериться в смерти матери. Сенатор Иллинский вёл в Петербурге роскошный образ жизни, а после убийства своего венценосного друга удалился в волынское имение, где организовал (наверное, для укрепления православия) иезуитскую школу. Канцелярией Павла заведовал Ю.А. Нелединский-Мелецкий.

Ещё большим полонофилом слыл Александр I, который, как считают, испытывал угрызения совести за некоторые поступки своей бабки. Его многолетней любовницей была Мария Чет-вертинская, а закадычные друзья А.А. Чарторыйский, В.П. Кочубей, П.В. Завадовский, А.К. Разумовский (сын несостоявшегося наследственного гетмана), Д.П. Трощинский занимали ведущие министерские посты, протежируя своим сородичам. Младший брат императора великий князь Константин Павлович, ставший наместником Царства Польского, женился на Ж. Грудзинской, обожая вместе с ней всё польское. Сам Александр I любил расхаживать в польском военном мундире. Согласимся, довольно странное поведение для «оккупантов»: например, английская элита, превратив Индию в колонию, не щеголяла по Лондону в индийских одеяниях и индийцев не назначали в британское правительство. Почему так происходило в России? Да потому, что в Петербурге и Польше присутствовали одни и те же родственные лица. Это подтверждает и тот факт, что после войны 1812 года поляки, воевавшие на стороне Наполеона, с радостью