Александр Пыжиков «Славянский разлом»

С 1340-х годов в термин «всея Руси» перекочёвывает из афонских монастырских бесед в государственные документы Византии. Присланные оттуда архиереи буквально метались между Москвой, Киевом и Вильно, настраивая эти разные регионы на искомое единство. Для практической работы их снабдили соответствующими летописными сводами, являвшимися продуктом византийско-монастырской мысли. Так, в северо-восточных землях появляется знаменитая Лаврентьевская летопись, повествующая о Киевской Руси: именно здесь содержится Повесть временных лет. В литовских же территориях известна Радзивилловская летопись с аналогичным набором информации о прошлом.

Весьма показательно, что Лаврентьевский свод был изготовлен под патронажем Дионисия Суздальского. Этот персонаж родился в Киевщине, стал иеромонахом Киево-Печерской лавры. С группой ему подобных пришёл к нам, основав Вознесенский Печерский монастырь. Как ставленник Константинопольской патриархии достиг высокого положения, претендовал на митрополичий престол, из-за чего конфликтовал с Дмитрием Донским, протестуя против возвышения местных уроженцев. До конца своих дней оставался ярым проводником концепции «всея Руси», по его завещанию погребён в пещере возле родной ему Киево-Печерской лавры.

Интересно, что на московскую митрополию тогда посылались греки Феогност, Фотий, серб Киприан или уроженцы Малой Руси, вспомним ещё Алексия (Бяконта). Вся их деятельность оценивалась Константинопольским патриархатом исключительно с точки зрения успехов на религиозно-объединительном поприще. Большие надежды возлагались на доверенное лицо патриарха Филофея — митрополита Киприана. Утверждённый в 1375 году он около пятнадцати лет провёл вне Москвы, куда его не пускали из-за попыток примирить литовских князей и Дмитрия Донского, что последний воспринимал без энтузиазма. Вообще говоря, Москва отличалась стойким нежеланием участвовать в византийских комбинациях. Дмитрий Донской стремился провести собственного кандидата на митрополичью кафедру, а также настоял на отмене при богослужениях упоминаний о византийском кесаре. Конечно, всё это раздражало Константинополь: там прекрасно понимали, что греческие инициативы будут блокироваться.