Александр Пыжиков «Славянский разлом»

В это время в Москву приезжает посланник польского короля, католик Лев Сапега с очередным предложением об унии, но получает жёсткий отказ. Тем не менее Сапега времени зря не терял, контактируя с теми, кто сочувствовал объединению или, точнее, вхождению в состав Польши. В авангарде этого оказались Романовы, выступавшие уже в качестве лидеров прополь-ской партии в Москве. В их распоряжении имелась «козырная карта» — «законный» претендент на московский престол. Конечно, это весьма щекотливый момент, потому-то видный дореволюционный историк Д. Иловайский, озабоченный честью романовского дома, называет самозванца побочным сыном польского короля Стефана Батория. Однако ложный след не получил развития, поскольку с трудом состыковывался с пребыванием Отрепьева в православном монастыре. Именно там «герой» российской истории проболтался о своём высоком предназначении. Об Отрепьеве докладывают патриарху Иову, а тот в свою очередь царю.

Осенью 1600 года Годунов серьёзно заболевает, и тогда его противники начинают подготовку к перевороту: из романовских вотчин съезжаются их люди. Но последних опередили, и 26 октября несколько сот стрельцов атаковали подворье на Варварке. Романовых арестовывают, на них обрушиваются репрессии. Отрепьева также ссылают в далёкий Кирилло-Белозерский монастырь, откуда он в 1601 году и бежал в Польшу. Такова прелюдия потрясений, в которые будет втянута наша страна, и Романовы сыграли в этом далеко не последнюю роль. Их опала похожа не на корыстное злодейство, а скорее на превентивную меру во избежание надвигающегося несчастья.