Александр Пыжиков «Славянский разлом»

Романовские же историки, как и советская наука, были развёрнуты в другую сторону, предпочитая совсем иное. Их интересовало пополнение московских элит того периода так называемыми «выезжанами», то есть представителями Великого княжества Литовского, состоявшего из полонизированных земель, включая украинские. Прибывавшая оттуда знать со своею обслугой считалась исключительно своей — породнённой греческой верой. К тому же по официальной трактовке большинство населения Московии — это прямые потомки Киевской Руси, чьи жители после «татарского нашествия» уже в массовом порядке переместились на северо-восток.

Волна этих «высокоразвитых» переселенцев растворила местное население, сформировала новую общность, в корне отличную от финно-угорской. С этой точки зрения Литва и теперь могла только оздоровить государственный организм Московии, избавляя его от «ненавистной всем татарщины». В ответ на эту историографическую идиллию нужно напомнить о «могучем литовском заде», обращённом к нам с Запада. В конце XIV — начале XV века именно с помощью «братской» Литвы немцы, поляки пытались подмять наши земли. Однако Московскому княжеству в лице Василия Васильевича удалось выдержать натиск.

К правлению Ивана III осколком прежнего антимосковского фронта оставался Великий Новгород с его боярско-олигархическим правлением, устроенным по польским образцам. В городе заправляли порядка сорока знатных фамилий, среди коих выделялись Борецкие, Лошинские (к ним принадлежала известная Марфа-посадница), Шенкурские и др. Большим влиянием пользовался также немецкий квартал с сильными позициями торгового союза «Ганзы». Ферарро-Флорентийская уния 1439 года с папством резко обострила отношения Новгорода с Москвой, вылившиеся в боевые действия.