Ребята тихонько выбрались из сторожки.
Дождь прекратился. Земля отдавала влагой. С крыши равномерно падали капли. Полная луна освещала края редеющих облаков, полотно железной дороги, блестящие рельсы. Пес во дворе не лаял и не гремел цепью, а выл жутко и тоскливо.
Мальчики в ужасе бросились бежать. Они бежали по тропинке, идущей вдоль насыпи, и остановились, увидев на путях темные фигуры людей. Послышался лязг железа — бандиты разбирали путь.
Это было самое высокое место насыпи перед маленьким мостиком, перекинутым через глубокий овраг. К оврагу спускалась рощица. Мальчики услышали в ней ржание лошадей, шорох, хруст ветвей, приглушенные голоса. Тихонько спустились они с насыпи, обогнули рощу и снова помчались во весь дух.
Холодный рассвет все ясней и ясней очерчивал контуры предметов, раздвигал дали. Вот видны уже станционные огни. Мальчики бежали изо всех сил, не чувствуя острых камней, не слыша шума ветра. Вдруг донесся отдаленный протяжный гудок паровоза. Они на секунду остановились и снова понеслись вперед. Они ничего не видели, кроме изогнутых железных поручней паровоза, окутанных клубами белого пара. Поручни эти всё увеличивались и увеличивались, стали совсем громадными и заслонили собой паровоз.
Миша хотел ухватиться за них, как вдруг чья-то сильная рука остановила его… Перед мальчиками стоял Полевой.
— Ну, — строго спросил Полевой, — где шатались?
— Сергей Иваныч… — Миша тяжело дышал, — там Никитский…
— Где? — быстро спросил Полевой.
— Там… в будке обходчика… Они в овраге сейчас…
— В овраге? — переспросил Полевой.
— Да.
— Вот как… — Полевой на секунду задумался. — А мы их тут ждали… Ну ладно, разведчики! А теперь марш в вагон! И смотрите: больше из вагона не вылезать, а то под замок посажу…