Павел Хлебников «Крестный отец Кремля»

В 1993 году число убийств в России по официальным данным составляло 29 200 - то есть на душу населения вдвое больше, чем в США, где в том году был свой всплеск убийств. За период с 1989 по 1993 год количество убийств в Москве выросло в восемь раз. Эти цифры ужасают, но они - лишь доля от действительного числа этих преступлений в России. Ведь у многих убитых в графе "причина смерти" стояло: "самоубийство", "несчастный случай", "исчезновение". Категория "исчезновение" была по масштабам особенно пугающей. Представитель Московского РУОПа по связи с прессой Андрей Пашкевич сообщал: помимо 30 000 убитых ежегодно еще 40 000 "исчезает". Большинство из этих пропавших без вести, говорил он, наверняка - жертвы убийств. Отсюда выходит: по официальной статистике уровень убийств в России составляет 20 на 100 000 жителей, что вдвое выше, чем в США, но в действительности этот уровень превышает американский в три или даже четыре раза. Жертвами убийц становились известные и занимавшие важные посты люди, а поймать злодеев работникам правоохранительных органов никак не удавалось.

Хотя милиция была не в состоянии остановить волну насилия, многие милиционеры пытались это сделать и гибли в борьбе с преступниками. В 1994 году в перестрелках с бандитами были убиты 185 милиционеров и 572 ранены. Милиции не хватало мощного следственного подразделения, чтобы дать преступникам достойный отпор. Основная структура - РУОП - была недоукомплектована, плохо оснащена и не вполне свободна от политического влияния.

С правовой системой дело обстояло еще хуже. В России никогда не было судей - специалистов по организованной преступности; положений, позволявших заключать с обвиняемыми соглашения о признании вины, в законе не существовало; отсутствовала программа защиты свидетелей. Более того, у российских судей была репутация податливых - они привыкли следовать требованиям властей, к ним можно было подобраться с помощью взяток или угроз. Милиция жаловалась: даже если удавалось арестовать самых отъявленных злодеев, главные свидетели обычно снимали свои показания, а судьям ничего не оставалось, как закрыть дело.