Александр Пыжиков
«Корни сталинского большевизма»

«…Тут нет ничего похожего на обыкновенные отношения между хозяином и его работником; речью заправляют, ничем и никем не стесняясь, наиболее начитанные, будь это хоть последние бедняки из целой артели; они же вершат и иные поднятые вопросы».1

Хозяин в спорных случаях оказывался перед серьезным выбором: или подчиниться артели, а между артелями в селении существовала подлинная солидарность, или встать в разлад с нею, т.е. с целым обществом. Неудивительно, что, как правило, хозяин предпочитал первое, поскольку каждый, независимо от рода занятий и своей роли, был крепко вплетен в этот социальный организм.

Подобные отношения между работниками и хозяевами существовали и на появляющихся крупных мануфактурах. Например, в староверческом анклаве Иваново в 1830-1840-х годах уже насчитывалось около 180 фабрик. Имена их владельцев - Гарелины, Кобылины, Удины, Ямановские и другие - были широко известны в центральной России. Заметим, что возглавляемые ими предприятия состояли из артелей, являвшихся основной производственной единицей. Артель непосредственно вела дела, «рядилась с хозяином», получала заработанное, т.е. оказывала ключевое влияние на весь ход фабричной жизни.2 В таких условиях сформировался особый тип «фабричного», «мастерового», психологически весьма далекий от обычного работника по найму в классическом капиталистическом смысле этого слова. Серьезно изучавшие дореформенную мануфактурную Россию, замечали: если высший класс с завистью, но без уважения относится к этим капиталистам из крестьян, то «чернь… богатство их считает своим достоянием, выманивая его по частям посредством ловкости и хитрости».3 Это порождало разговоры о том, что фабрика портит народ, что под ее влиянием

1 Беллюстин И. Еще о движениях в расколе // Русский вестник. 1865. № 6. Т. 57. С. 762.

2 Нефедов Ф.Д. Наши фабрики: Повести и рассказы. T. 1. - М., 1937. С. 14-15.

3 Вавилов И. Беседы русского купца о торговле в 2-х частях. Ч. 1. - СПб., 1846. С. 187.