Александр Пыжиков
«Корни сталинского большевизма»

Со своей стороны многочисленные беспоповские массы не стремились к общению с образованным российским обществом. Так, когда М.М. Пришвин, изучавший старообрядчество, выступал с итоговой лекцией в Русском географическом обществе, в зале не присутствовало ни одного старовера. Никто из них не проявил интереса к докладу «О невидимом граде», то есть, по сути, к разговору об их собственной вере. Зато сектантов среди собравшейся публики оказалось немало. Именно тогда состоялось знакомство Бонч-Бруевича с известным хлыстом П.М. Легкобытовым, продолжавшееся долгие годы.1 Бонч-Бруевич свидетельствовал о тесной дружбе с самыми различными сектантами, в том числе и выше названными. По его убеждению - это действительно прекрасные, добросовестные люди.2 А вот отношениями со старообрядцами, несмотря на свою настойчивость, он похвастаться не мог. Контакты с рабочими-староверами разных заводов показали, что они обладают завидным упорством в своих жизненных установках, но весьма недружелюбны; дух тайны и конспирации веял над ними. Диагноз Бонч-Бруевича:

«Эта среда - крайне замкнутая, тяжелая, своеобразная, чуждая и даже нередко враждебная всей новой «психологии»… и смотрящая на интеллигенцию крайне подозрительно».3

Развивая эти наблюдения, можно определенно уточнить: старообрядчество - это типично черносотенная среда, абсолютно невосприимчивая к религиозно-сектантским новациям. И если невозможно представить духоборов, хлыстов, молокан, евангелистов, выдвигающими постулат - «русское превыше всего», то для староверческих кругов эта идея как раз и является питательной почвой, вне которой они просто не могут существовать. Подчеркнем, что Серебряный век оставался неизменно чужд черносотенному менталитету. Совсем неслучайны

1 ОР РГБ. Ф. 369. К. 38. Ед. хр. 12. Л. 18-19.

2 Бонч-Бруевич В.Д. Организация отделения сектантских рукописей при рукописном отделе Академии наук (по личным воспоминаниям) // Там же. Л. 22-23.

3 Бонч-Бруевич В.Д. Мое изучение крестьянского вопроса. T. 1. С. 320.