Полнота не мешала этому румяному молодому человеку, в новеньком защитном кителе и синих брюках навыпуск, быть крайне подвижным и деятельным. Сейчас он шел быстрой походкой, присущей людям, которые всегда торопятся без всякой к тому причины.
— А я только от вас! — воскликнул Вертилин, останавливаясь посреди тротуара и широко разводя руками.
Изобразив на лице не меньшую радость и выказывая крайний интерес к Вертилину и его делам, Смолкин спросил:
— Были у Полякова, все в порядке?
— Не совсем, — ответил Вертилин, всматриваясь в плутоватое лицо Смолкина.
— Неужели отказал? — испуганно спросил Смолкин и даже схватил Вертилина за руку.
— Да.
— Не может быть?!
— Как видите, — ответил Вертилин, легонько освобождая руку.
— Странно. — Смолкин покачал головой.
— Мне с ним и поговорить толком не удалось. Народу в кабинете полно.
— У него всегда сутолока, — подтвердил Смолкин, знавший, что Поляков никогда не принимает сразу нескольких посетителей.
— А поговорить есть о чем, — многозначительно произнес Вертилин, не сводя со Смолкина оценивающего взгляда.
— Ничего, — успокоил его Смолкин, — все наладится, забегите как-нибудь, потолкуем.
— Мы можем встретиться сегодня, — сказал Вертилин.
— Когда?! Кончаю я поздно, надо домой заскочить, пообедать.
— Вот и поужинаем.
Вечером они сидели за столиком летнего ресторана на веранде, увитой побегами дикого винограда. Внизу, по аллеям сада, двигались толпы гуляющих, скрываясь и вновь возникая в свете редких фонарей. На танцевальной площадке играл духовой оркестр, заглушая звуки оперетты, доносившиеся из летнего театра.