— Вот, Андрей Васильевич, пока новых машин не было, приходилось такие восстанавливать и работать. Всего три штуки осталось
— Правильно, — сказал Иванов, — новые— новыми, а старенькие тоже выбрасывать нельзя.
— Сорок машин восстановили, Андрей Васильевич.
— Очень правильно, — серьезно повторил Иванов.
Канунников расцвел, но Иванов спросил, во что обошелся ремонт этих машин, как они себя ведут в эксплуатации, и отвечать снова пришлось Полякову. Черт возьми, как же он, Канунников, не подработал этих вопросов?
Подошел Потапов. При виде его Иванов улыбнулся:
— Ивану Акимычу!
— Здравствуйте, Андрей Васильевич, пожаловали наконец.
Канунников вытаращил глаза: вот она, рука-то! Поляков тоже удивился: он не знал, что Потапов знаком с Ивановым, старик никогда не говорил об этом.
Иванов и Потапов, улыбаясь, смотрели друг на друга.
— А ты все такой же, Иван Акимыч, — говорил Иванов, — ничего тебе не делается.
— А ты вот сдал, Андрей Васильевич, сдал.
Иванов повернулся к своим спутникам и, точно извиняясь, сказал:
— Вы нас простите, товарищи, старые знакомые — вот свиделись.
Сложив руки на животе, чуть наклонив в сторону голову и изобразив на лице умиление, Канунников объявил:
— Это наш золотой фонд, бережем старые кадры.
Всем стало неловко. Иванов нахмурился.
— У меня был точно такой же случай, — продолжал Канунников, — приезжаю в одно село…
— Ну, работай, Иван Акимыч, — перебил его Иванов, — я еще к тебе подойду.
Цех за цехом обходил Иванов автобазу.