Анатолий Рыбаков   «Водители»

Но механик нашел больше недоделок, чем она предполагала. Там подкрепить, здесь положить резину, в этом месте подварить, тут болтик не тот поставили. Пока все это доделывалось, маляр покрасил кузов, а Нюра собрала инструмент в новенькую клеенчатую сумку.

К вечеру все работы были закончены. Заполнили акт. Нюра понесла его на утверждение техноруку. Любимов подписал, улыбнулся:

— Довольны вы теперь кабиной?

— Очень. Большое вам спасибо!

Когда Нюра сдала акт Горбенко, тот, передавая его нормировщику, сказал:

— Подсчитайте, во сколько обошелся нам этот «колдун». — И, обернувшись к Нюре, добавил: — За месяц доломаете?

Но счастливое настроение еще не прошло у Нюры, и она кротко ответила:

— Я буду ездить аккуратно

Все дела закончены, завтра в рейс, а Нюра все ходила вокруг машины, протирала кабину, наслаждаясь запахом краски, свежего дерева, нового дерматина — всегда приятным запахом новой вещи. Новенькие серые покрышки с четким рисунком протектора, надетые на черные диски, придавали машине нарядный вид.

Сидя в кабине, Нюра вынула из карманчика блузки маленькую фотокарточку Демина и закрепила ее над ветровым стеклом. Этот портрет она раздобыла зимой, оформляя витрину стахановцев. Демин был снят в комбинезоне, Из-под которого виднелся ворот гимнастерки. Его глаза, как живые, смотрели прямо на Нюру. Она отклонилась в сторону, но глаза поворачивались вслед за ней, и ей казалось, что даже на карточке они меняют свое выражение и становятся то лукавыми, то самоуверенными, с оттенком превосходства. Она положила руки на руль, опустила голову. Вернется он сегодня или нет? Приехал в Москву вчера, выедет обратно сегодня утром и к вечеру должен быть.