Канунников вытаращил глаза:
— Что доложить?!
— О вашем приказании написать докладную записку.
— Вы что, собственно говоря…
— А ничего! Я, знаете ли, так в армии привык: о полученном приказании докладывать своему непосредственному начальнику.
Канунников поморщился:
— При чем тут армия? Никто не лишает вас права обращаться к управляющему трестом.
— Но никто не лишил меня права обращаться к своему директору, — усмехнулся Горбенко.
«Вот как их всех Поляков прибрал к рукам, — думал Канунников, когда Горбенко ушел. — Да, на автобазовских рассчитывать нечего — круговая порука…»
Он поднял трубку и позвонил управляющему Стройтрестом Грифцову.
— Как дела, Грифцов? Ты когда мне мастерские отстроишь?
— Двигаем, Илья Порфирьевич. А что тебя никогда на стройке не видно?
— Занят, занят, дорогой мой, руки не доходят. Да ведь что ездить? Только мешать. И без меня есть кому с тобой ругаться. Поляков, наверно, в печенки залез?
— Да, уж твой Поляков!.. Все бы ничего, да деньги у него кончаются. Двадцатого не расплатится — приостановлю работу. То я у него в должниках ходил, а теперь он у меня.
— Вот видишь! — подхватил Канунников. — Я ему еще тогда говорил: «Не лезь ты с этими деньгами: начнется стройка — рассчитаемся с Грифцовым». Так ведь нет — полез. И тебя скомпрометировал и меня.
Грифцов засмеялся:
— Мы с тобой тогда неважно выглядели.
— Видишь, с какими людьми мне приходится работать. Свой же человек — и подводит. Будь у тебя прораб вроде моего Полякова, ты бы, наверно, с ним давно распрощался.
— Ну, ну… Я бы такого работника, как Поляков, с руками и ногами. Толковый человек, и люди хорошо подобраны.