Фёдор Раззаков «Кумиры всех поколений»
Между тем первую грязную сплетню о себе Печерникова услышала сразу после того, как на втором курсе студии попала во МХАТ. Однажды она сидела в раздевалке Школы-студии и через тонкую перегородку услышала разговор своих однокурсников. Говорили они о ней, о том, что девушка попала в труппу прославленного театра благодаря протекции некоего любовника. Для Печерниковой это было шоком, она заплакала и убежала в актовый зал, где забилась за декорации. К счастью, мимо проходил педагог по изобразительному искусству Борис Николаевич Симонин, который услышал ее всхлипывания и вытянул девушку наружу. Когда он узнал, по какому поводу расстроилась Ирина, он достал из кармана фляжку с коньяком, налил в крышечку и заставил ее выпить. После чего сказал: «Милая, пока говорят, значит, в тебе что-то есть - или талант, или женщина ты необыкновенная. Плохо будет, когда о тебе перестанут говорить».
После окончания Школы-студии Печерникову пригласили
играть во МХАТе, однако она предпочла прославленному театру другой - имени Ленинского комсомола. В те годы в нем гремело имя Анатолия Эфроса, и Печерникова, влюбленная в его талант, мечтала играть в его спектаклях. Но так получилось, что играть под его руководством молодой актрисе пришлось недолго. В 1967 году его выгнали из Ленкома и он подался в Театр на Малой Бронной. Печерникова попыталась уйти вслед за ним, но ее не отпустили. Она считалась молодым специалистом и по закону была обязана отработать на одном месте несколько лет. Скрепя сердце, ей пришлось играть в нелюбимом коллективе.
Для Печерниковой 1967 год оказался чрезвычайно богатым на различные события. Среди них были как радостные, так и печальные. К примеру, тогда она впервые попала за границу - от туристического агентства «Спутник» посетила Югославию. Там Печерникова в день отъезда группы на родину отстала от товарищей. В итоге те уехали в Москву без нее, а она осталась в чужой стране, не имея в кармане ни гроша и не зная абсолютно никого. Сначала она скиталась по улицам, затем нашла в Белграде коллег-артистов и две недели прожила у них в общежитии. В это время ее усиленно искали земляки из советского посольства, наконец нашли и отправили на родину.