Фёдор Раззаков «Кумиры всех поколений»
что мне это удалось. Он запустил в меня отборным матом, и дружеской беседы не получилось. Потом я понял, что он меня спасал. Он хорошо знал законы моря и понимал, чем грозит мне отступничество. Да, он хорошо знал законы моря и ни на что не рассчитывал, когда с криком «Простите, братцы!» бросился за борт. Все правила, соответствующие ситуации, были соблюдены» но… спасательный круг был брошен на несколько секунд позже, разворот судна по тревоге «человек за бортом» был сделан чуть больше… Конечно, он погиб, потому что в ледяной воде больше 10-15 минут не продержаться. А мне, кстати, в тот вечер, когда я нарушил бойкот, крепко досталось. Избили братцы-матросики, да так, что дня три в каюте провалялся. Правда, как потом уже на берегу выяснилось, все-таки они мне мой сопливый возраст зачли, пожалели…»
Вполне вероятно, Михайлов долгие годы бороздил бы еще воды морей и океанов, если бы судьбе не угодно было вернуть его окончательно на сушу. Произошло это в 1963 году. Тогда несколько рыболовецких судов, в том числе и «Курган», попали в обледенение (это когда волна, захлестывающая палубу, застывает, корабль покрывается льдом и вскоре тонет). Несмотря на героические усилия моряков, которые так и не сумели обрубить лед, два судна пошли ко дну вместе с командами. Погибли 76 человек. Судну, на котором служил Михайлов, повезло: оно осталось на плаву. Однако на берег сообщили, что затонули все суда, и мать Михайлова мысленно его похоронила. Когда же он живой вернулся домой, она заявила: «Больше в море ты не пойдешь, выбирай: или море, или я!» И Михайлов списался на берег.
Страшно тоскуя по морю, Михайлов устроился работать на завод простым рабочим. Худо-бедно тянул лямку слесаря, пока в один из дней 1964 года случайно не встретил друга, с которым давно не виделся. И тот внезапно предложил ему билет на дипломный спектакль «Иванов» по Чехову, который ставили студенты первого курса Владивостокского института искусств. Михайлов поначалу отказался, мотивируя это тем, что сегодня вечером он с друзьями идет в ресторан. «Какой ресторан, Саша? - удивился приятель. - Здесь же речь идет об искусстве!» Короче, Михайлова он уговорил.