Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Думаете, он? - приглушенно прошелестел Тишак

Гоцман кивнул и добавил:

- Да, и держи еще в голове вторую занозу - инкассаторская машина. Шо сломалось, отчего, когда, кто знал, где починяют?.. Взгляни у светлые глаза водителя-в общем, бикицер… Я буду через три часа.

Гоцман сел в машину и уже закрывал дверцу, когда в окошке появилась разъяренная потная физиономия директора артели шорников.

- Значит, уезжаете?! А искать кто будет?! Это ж наши трудовые гроши! Моя артель горбатится, ни дня, ни ночи! А какой-то поц делает сиротами детей, с подлючей мыслью пожировать на наши кровные?!

- Калитку закрой, - мирно заметил Гоцман. Опешивший директор отпустил дверцу, Гоцман захлопнул ее.

- И это все, шо вы имеете сказать?! - взвизгнул директор. - И это лично Давид Гоцман, которого мы держим за легенду уголовки?!

- В три часа придешь до моего кабинета, - перебил его Гоцман, - перекинемся за твои деньги и за убитых инкассаторов. Неси ихние личные дела и прочие подробности. А пока не делай мне нервы, их есть где еще испортить… Поехали.

Директор спрыгнул с подножки. «Опель», натужно зарычав, круто развернулся посреди Арбузной улицы.

***

Одесский вокзал по-прежнему гудел сдержанным хором нетерпеливых голосов. По-прежнему переминались перед зданием солдаты оцепления, нервно покуривали на перроне ответственные товарищи. Но внимательный взгляд заметил бы и кое-какие перемены. Не было старого рабочего, старавшегося запомнить текст приветственной речи, не было маляров, торопившихся закончить работу…

- И как вы думаете он поедет? - негромко переговаривались принаряженные одесситы, толпившиеся с букетами в руках перед оцеплением.