Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Чего ты тогда решил… стреляться? А?.. С какой дурости?

Марк коротко улыбнулся.

- Д-действительно д-дурость. Нашло… Не обращай внимания. - Он взялся сильной рукой за ржавую металлическую калитку, та жалобно скрипнула. - А за Арсенина т-ты п-переживаешь не зря. Не зря…

***

Кречетов шел по коридору УГРО, все еще продолжая машинально вертеть в руках черный шнурок, на котором он показывал Гоцману самурайский узел. Пальцы крутили и мяли черную веревочку, придавая ей самые причудливые очертания. У дверей кабинета Гоцмана майор, спохватившись, усмехнулся: «Вот привязалось же…» И сунул шнурочек в карман брюк.

Гоцмана в кабинете не было, зато присутствовал майор Довжик. Он почти шепотом, массируя левой рукой перебинтованную голову, допрашивал горько плачущую девочку лет двенадцати.

- И что они у тебя взяли?

- Сережки!.. - рыдала девочка, размазывая слезы по щекам. - Трофейные, папа из Вены привез!.. Мама мне голову оторвет…

- Не оторвет, - поморщился Довжик, - мамы добрые… Сколько их было?

- Сережек? - всхлипнула девочка.

- Нет, - с трудом сдержался Довжик. - Грабителей…

- Михал Михалыч! - окликнул с порога Кречетов. - А где Гоцман?

- Не знаю, не появлялся… Так сколько их было?

- Двое, - прохлюпала носом девочка.

- А Якименко где? - поинтересовался Кречетов. Ответить Довжик не успел, потому что девочка внезапно подпрыгнула на стуле с радостным криком:

- Я вспомнила!.. Один такой вот, высокий, рот на сторону кривил…

Довжик швырнул на стол карандаш, страдальчески сжал виски: