Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- С новосельем, - согласно улыбнулся Кречетов, открывая портфель. - Но есть и еще один повод.

При виде трех пузатых бутылок с этикетками винно-коньячного треста «Арарат» Гоцман уважительно присвистнул. А майор продолжал выкладывать на стол несметные богатства: четыре банки американской тушенки, две толстые плитки шоколада «Серебряный ярлык», черную с золотом пачку дорогущих папирос «Герцеговина Флор».

- Откуда богатство?.. - Давид повертел в руках бутылку коньяка.

- Из лесу, вестимо… Почаще заходите в коммерческий на Канатной, угол Новорыбной, желательно в день получки - засмеялся Кречетов. - У тебя же неделю назад был день рождения, ты что забыл?.. Так что это - подарок!

Видя, как омрачилось лицо Гоцмана, он понял, что сказал что-то не то.

- Я, Виталий, день рождения четыре года не праздновал, - после паузы глухо произнес Давид. - А в этом году отметил… Словом, спасибо. Убери.

Он тяжело поднялся и зашагал к выходу из кабинета. В дверях его нагнал примирительный оклик майора:

- Давид! А за новоселье?..

Через час оба со стаканами в руках стояли на балконе, подставив хмельные головы вечернему ветерку. Внизу, во дворе, Васька Соболь с помощью другого водителя осторожно кантовал большую бочку с бензином - топливо для транспорта управлению отпускали по спецнаряду, оптом.

-…Меня Мальцов хотел в Москву рекомендовать, - говорил Кречетов, - в Высшую военную коллегию. Какая-то там у них вакансия, что ли… Но, знаешь, я рад, что никуда не уехал. Москва Москвой, там у меня никого, даже старых преподавателей не осталось, которые меня учили - кто умер, кто погиб… А здесь… здесь с тобой познакомился. Знаешь, как здорово, когда появляется человек, с которым… легко?.. Я вот в Одессе уже год, с июня сорок пятого… А легко вот как-то… ни с кем не было.