Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

Фима попытался вырваться из крепкой руки Гоцмана. Тот, резко остановившись, развернул его лицом к себе.

- Ты что - краев уже не видишь? Ты здесь кто?!

- Я твой друг, - быстро сказал Фима.

Секунду Гоцман молчал, потом, тяжело дыша, выпустил ворот Фимы из кулака и подтолкнул его к выходу.

- Иди. Мне Омельянчук кажное утро холку мылит… Почему здесь Фима? Отчего он всюду лезет?.. Ладно, иди-молчи…

В дежурке, в окружении телефонов, считал мух рыжий веснушчатый парень с погонами младшего лейтенанта. Он благодушно кивнул на пропуск, которым небрежно помахал у него перед лицом Фима, но тут же изумленно раскрыл рот - Гоцман стремительным движением выхватил бумажку из рук Фимы и поднес ее к глазам.

- Эт-то что? - прошипел он через секунду, тыча пропуск в нос дежурному.

- Чи… число подчищено, товарищ подполковник, - еле выговорил тот, вмиг залившись краской.

- А почему пропускаешь? - цедил Гоцман.

- Так он же ж… он… Виноват, Давид Маркович. Сильные крупные пальцы Гоцмана вмиг превратили пропуск в горку серой рваной бумаги. Горку эту Гоцман вложил в горсть дежурному.

- Еще раз пропустишь его - съешь.

- За вас, Давид Маркович, хоть Уголовный кодекс вместе с толкованиями, - покраснел еще больше парень. - Только за шо вы так?!

Гоцман собирался высказать этому растяпе все, что он думает о нем, о несении постовой службы и бдительности, раскрыл было рот… и закрыл, глядя на крупные слезы, набухшие в уголках глаз юного офицера.

- Ладно, Саня, - смущенно проговорил он. - Извини. А этого, - он кивнул на потерянного Фиму, - не пускать…