Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Этот, шо старший у них, крикнул: «Я капитан Советской армии!»

Закурили оба. Два папиросных дымка поползли вверх, теряясь под потолком. Свой пепел Давид стряхивал в карманную закрывашку, Мишке подвинул выцветший лист «Правды».

- Капитан, капитан… - медленно, еле ворочая языком, выговорил Гоцман. - И в Михальнюка шмалял капитан. А знаешь, сколько капитанов в городе Одессе? Как собак… Вон Якименко Леха - тоже капитан. Грамотный?.. - поднял он глаза на Мишку. - Тогда протокол подпиши.

Глядя, как пацан старательно скребет пером по бумаге, Гоцман неожиданно для себя спросил:

- Мамка с папкой где?

- А-а!.. - отозвался Карась, выводя последние буквы. - Убили.

- Родные? Близкие?

- Нету никого.

- А сам откуда? - пыхнул папиросой Гоцман.

- С Рузы. - Мишка сунул перо в чернильницу, осторожно, чтобы не капнуть на стол, понес ручку к бумаге.

- Это из Подмосковья, шо ли? - почесал в затылке Гоцман.

- Ага… У нас зима холодная.

- Как же ты тут очутился?

- Так я ж и говорю: папку в тридцать восьмом забрали, - терпеливо объяснил Мишка. - Мамка меня до тетки отвезла в Одессу и вернулась, так и все, с концами. Наверно, тоже забрали… А тут война.

- Может, тебя в детдом какой определить? - задумчиво произнес Давид.

- Ага! Щас! - оскорбился Мишка. - Только разбег возьму. Ты сам-то в детдоме был?! Меня в Херсонском детприемнике так отоварили - неделю кровью схаркивал…

Гоцман кивнул - мол, не отвлекайся, подписывай. Пацан, склонив от усердия голову набок, продолжил борьбу с непослушными буквами.