Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Не знаю, не знаю. Бланк типографский. Печать выпуклая. Все честь по чести.

- Так я и говорю, не фраер халоймысничал, - кивнул Фима. - До боли интересно - кто?

- А я знаю?.. - пожал плечами Родя, продолжая шагать.

- Родя, ты мене знаешь. Я - человек-могила. Даже под стволом на тебя не покажу.

- Не знаю, - помедлив, покачал головой Родя. - Я от дел отошел. Глаз уже нет, одна близорукость… Не, не знаю. И даже на ум ничего такого не приходит…

Он недоуменно развел руками и выронил накладную - случайно или нет, но над тазом для умывания. Реакция у Фимы оказалась хорошей. Он поймал бумагу над самой поверхностью мыльной воды. Бережно разгладил и взглянул на старого знакомого пристально.

- Родя, шо-то начинает мне сдаваться, а не ты ли и смастырил? А?!

- Я?!! - задохнулся от возмущения Родя. - Да мои рейхсмарки даже в «Дойче банке» брали, как свои, по курсу одна рейхсмарка - червонец! Румыны моими леями платили, и никто не жаловался! И я!.. Я!.. Этим?!

- Извини, Родя, - искренне огорчился Фима.

- Ас чего это вдруг эти ментовские песни? - продолжал возмущаться тот. - Фима Полужид был уважаемый щипач. Все знали за его дружбу с Давидом Гоцманом. Но никто не говорил, шо Фима скурвился…

Как именно Родя получил от Фимы по морде, оба даже не очень заметили. Но получил. И Фима присел на корточки возле утирающего кровь Роди. Тот высморкался, попытался привстать.

- Родя, скажу тебе как родному, - тихо произнес Фима, потирая костяшки кулака. - Я нет-нет, да и думаю: может, я неправильно жил? Надо же брать деньги у богатых и давать бедным. А таким, как ты, давать по морде. У мире должна же быть красота и гармония… - Он вздохнул. - Так шо ты скажешь за эту бумажку?