Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

Леха Якименко осторожно тормошил неподвижно лежащего на земле Платова. Ранения - это Леха хорошо понимал, потому что нагляделся на фронте всякого, - были опасными. Рядом бестолково суетились два лейтенанта МГБ.

- Вася! Платов! - с тревогой в голосе тянул Леха. - Ты меня слышишь?

Платов с трудом разлепил глаза. От потери крови в голове тяжело гудело. Он мутно взглянул на Якименко.

- Живой! - обрадовался Леха. - От то ж уже нормально!.. Носилки или доску - быстро! - приказал он одному из офицеров.

- Товарищ полковник приказал сразу к нему, - осторожно вставил второй лейтенант.

- Успеет твой Чусов, - зло бросил Леха. - Ну где ж носилки?.. Чему вас учили, халамидники?..

Он вскочил и отчаянно рванул с петель дверь в ближайшую подсобку… Через минуту Платова уже несли к выходу из цеха. Его голова безразлично покачивалась в такт шагам.

- Вася! - чуть не плача, говорил ему Якименко, шагавший сзади.-Держись! Ты молодец, Васька, слышишь?! Их всех повязали, всех! Ты молодец! Вася, держись…

Платов слышал и не слышал эти слова - беспамятство подхватило его, словно морская волна, и бережно понесло туда, где не имели значения ни звания, ни ордена, ни предатели, ни бандиты…

***

У огромного, от пола до потолка, закопченного и давно не мытого окна, размещавшегося над заколоченной дверью черного хода, сидели на полу Кречетов и Гоцман. Давид еле дышал - при малейшем движении петля сильно врезалась ему в горло. К тому же ствол пистолета Кречетова - вернее, его собственного верного ТТ, выбитого Кречетовым у него из рук, - упирался ему в спину.

- А Фиму кто убил? - прохрипел Гоцман, еле ворочая языком.