Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Андрей, ты… - сам не зная почему, Гоцман назвал врача не по имени-отчеству и на «ты». - Андрей, ты к шкафу подходил?

Арсенина совершенно не удивила такая фамильярность. Лицо его оставалось спокойным.

- Подходил. Шел к вам проверить самочувствие Роди… - Арсенин кивнул на Охрятина: - Он сказал, что вы уехали.

- Ага, - задумчиво потер подбородок Гоцман. - А может человек сам себя задушить?

Врач неохотно пожал плечами, вздохнул:

- Теоретически… Если притянуть себе пятку к затылку… Или иметь дух самурая.

- Родя не был самураем, это точно…

Арсенин сосредоточенно смотрел на шприц, исторгнувший из своего прозрачного тела тонкую струйку жидкости. Игла мягко вошла под кожу.

- Что с ним?

- Видимо, порвали селезенку, - озабоченно проговорил Арсенин. - Если так, то потребуется операция… А кто его так?

- Виталий… погорячился. Когда он сможет говорить?

- Не знаю, - снова пожал плечами Арсенин, без всякой симпатии взглянув на Кречетова. - Сделаю, что смогу.

Гоцман выглянул в коридор, окликнул конвойного. Лужов, преданно глядя на начальника, притопнул в дверях сапогами.

- Задержанного - ко мне. - Арсенин кивнул на Охрятина.

Четко козырнув, Лужов деловито схватил бесчувственное тело товарища за руку и поволок его по полу.

- Отставить!.. - вспылил Арсенин. - Немедленно санитаров!

В дверях конвоир посторонился, пропуская Довжика и Тишака. Гоцман на миг крепко закрыл воспаленные веки, помассировал их пальцами. Потом безнадежно уставился на подчиненных.