Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Та я на следующей встаю.

Седой Грек, услышав голос, вздрогнул и поднял голову. Толя Живчик равнодушно скользнул по нему глазами.

- И шо с того? - напористо продолжала кондукторша. - Вы сели на 16-й и уже доехали до 8-й, а доедете и еще дальше!.. Десять копеек с вас, быстренько…

- Сейчас выйду, - обронил Живчик.

- Не, и шо с того?! Вы таки здесь!!!

Живчик помотал головой, поймал взгляд Якименко и добродушно ухмыльнулся - вот же привязалась, зараза…

Показалась остановка - старый, еще дореволюционных времен «грибок» и чугунный столб с красивым вензелем ОТ - «одесский трамвай». Вагон затормозил, барабаня решеткой по булыжнику. Пригоршня взмокших пассажиров с трудом выдавливалась из узких передних дверей. Взамен в вагон готовилась сесть громадная тетка - счастливая обладательница пыльного мешка с картошкой.

- Миша, ехай! - взвизгнула кондукторша, дергая за проволоку, извещавшую вагоновожатого об окончании посадки, и одновременно впиваясь в Живчика, как в злейшего врага. - Здесь без билета!!!

- Сто-о-ой!!! - взвыла в ответ толстая тетка, уже бухнувшая свой мешок на заднюю площадку, что вызвало шквал комментариев половины вагона. - Уедешь без меня - на том свете достану!!! Я по этому маршруту через день езжу, я тебя знаю, стерва!..

- Да ты сама с румынами жила! - взъярилась в ответ кондукторша.

Воспользовавшись заминкой, Толя Живчик все с той же добродушной ухмылкой легко разжал пальцы кондукторши и спрыгнул на землю. Вынул изо рта длинную спичку, чиркнул ею о штанину. Из-за уха извлек замусоленную папиросу, прикурил…

Отчаянно прозвенев на прощание, переполненный трамвай тронулся. Когда окно без стекла, за которым сидел Седой Грек, проплывало мимо, Живчик привольно и сильно, словно молодой зверь, выгнул спину, от души потянулся, разбросав руки. И, небрежно сплюнув, начал переходить улицу, пропустив извозчика-балагулу…

Проводив взглядом сошедшего на остановке парня со спичкой в зубах, Якименко перевел глаза на Седого Грека. Тот по-прежнему смирно сидел затылком к окну, зажатый между Тишаком и Саней. Якименко вдруг стало не по себе, хотя чем объяснить это внезапно возникшее чувство, он решительно не понимал.

- Грек, - тихо позвал он. Арестованный не отозвался. Его седые кудри безвольно покачивались.

Якименко рывком наклонил к себе голову Грека. И увидел торчащую из шеи остро заточенную спичку.