Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

Штехель постоял у двери с потерянным видом. Потом мелкими, старческими шагами, волоча ноги по полу, подошел к почти успокоившейся над столом лампочке и сильно толкнул ее ладонью. Лампочка заметалась под потолком, черные тени снова закружились по комнате в вакхическом танце.

- Вот видишь, как оно… - оцепенелым голосом произнес Штехель, следя за пляской лампочки…

***

Гоцман и Довжик стояли в коридоре УГРО. Мимо то и дело конвойные проводили задержанных, из-за дверей кабинетов вырывался стрекот пишущих машинок.

- Тишак звонил из Херсона, - приглушенным голосом говорил Довжик, держась за лоб, скрытый под повязкой. - Начальника госпиталя нет, будет только через два дня. А без него никаких документов по Арсенину не выдают. Ну, он поспрошал его сослуживцев пока что… По их словам, ничего подозрительного. Отзывы все положительные, единственное - ни с кем не поддерживал близких контактов, жил одиноко…

- И справка из штаба округа только завтра будет… - скрипнул зубами Гоцман. - Значит, пусть ждет.

- У нас людей не хватает, - заметил Довжик, но Гоцман покачал головой:

- Арсенин сейчас важнее…

- Еще одно, - помявшись, проговорил Довжик. - Старика-психиатра… ну, 22-я квартира… контрразведка ищет.

- Ну, так не нашла ж пока?.. - раздраженно отозвался Гоцман.

- Давид Маркович, я ж обещал, что никому, кроме вас…

В дальнем конце коридора из своего кабинета появился Кречетов, приветственно махнув рукой, двинулся по направлению к офицерам. Гоцман обратил внимание на то, что кобура у него была расстегнута. И, не отводя глаз от этой кобуры, быстро спросил у Довжика: