Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
Ясное дело… Но - докажи! Молотов требовал развернутых справок по каждому делу, особенно в связи с военными, его же подпись там стояла… Каганович велел справки на всех секретарей райкомов Москвы ему лично пересылать… По Наркомпути - тоже… Никита Сергеевич постоянно интересовался Украиной, только Ворошилов в ус не дул… Знаете, кстати, как он пил? Две чарки водки, а после - для похмельной бодрости - фужер шампанского. И - все. Умел пить, знал, когда остановиться… Но он уже тогда, мил-душа, мало что воспринимал, парил, так сказать, считал, что если Хрущев в своей речи сказал, мол, Сталин винил Ворошилова - «английский шпион», то с него все списки автоматически снимутся, а он ведь тоже на сотни тысяч давал свою подпись…
- Иван Иванович, вы не помните, кто был следователем Зои Фёдоровой?
Генерал поставил на стол квашеную капусту, буханку хлеба, сало, порезанное щедрыми кусками, и варенье:
- Конечно, не помню, мил-душа… Если б записи вел, а то ведь все тогда было «совсекретно»… Никто не знал, когда придет приказ прекратить реабилитацию и вернуться к восхвалению великого кормчего, будь он проклят…
Костенко достал фоторобот Хрена, показал его генералу. Тот долго вглядывался, потом задумчиво произнес:
- Я его допрашивал… Он в Лефортове сидел…
- По какому делу?
- Кажется, по тем спискам, которые подписывал Абакумов…
- Зою Фёдорову арестовали по указанию Берии… Генерал покачал головой:
- Сдается мне, там была какая-то игра… Что-то там было особенно коварное… Вы угощайтесь, мил-душа, угощайтесь, а я пока расслаблюсь и повспоминаю…
Костенко положил кусок сала на черняшку, чуть присолил, съел быстро, с нескрываемым аппетитом; есть дома, где угощение всласть, а бывают такие, где совестишься кусок со стола взять.
