Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
- Тебе сколько? Тринадцать?
- Четырнадцать.
- Деньги есть?
- Мама оставила.
- Сам готовить умеешь?
- Мы с папкой сами мясо жарим… Жарили… Костенко вырвал листок из блокнота, написал свой телефон:
- Звони, Мишка… А если кто будет расспрашивать про обыск - это не потому, что против отца у нас зло… Полагается так… Начнут расспрашивать, а ты трубочку положи, крикни, мол, суп выкипает и звони от соседей вот по этому номеру: «Срочно для товарища Глинского»… Понял?
- Это чтоб посечь того, кто звонит?
- Точно.
- А папку когда домой привезут? - глаза у мальчишки были полны слез, по-прежнему бил озноб, но - сдерживался, не плакал.
- Папка твой крещеный был, Мишка, его надо в церковь везти, а не домой… Я помогу… Договорюсь с батюшкой, там и отпоют его, и все будет по христианскому обряду… Дома тебе не надо его держать, чти отцовскую веру, сынок…
В НТО на Петровке работа еще не кончилась, но Галина Михайловна (боже ты мой, что бессонница делает с женщиной, «Галочка», «Галочка», а она старуха совсем), запомнив три главных вопроса, которые интересовали Костенко, сказала ему:
- Шило, которым убили Ястреба, сделано из особо прочных металлов с добавлением компонентов, употребляемых в радиопромышленности.
- Металлы фондируемые?
- Не просто фондируемые, а строго фондируемые… Часть идет на Байконур, каждый грамм на счету.
- Что дает добавление такого металла?
- Максимальная крепость орудия убийства… Проходит сквозь кость, о ребрах и говорить нечего… Теперь второе…
