Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
А Старый Господин был на последнем издыхании. А Москва, столица, как издревле повелось, решала все: Гришин и Черненко шли в одной упряжке… Новое руководство ЧК в их руках. Щелоков - само собою…
Стоп, остановил себя Костенко, а ведь группу по Фёдоровой окончательно раскассировали недели через две после того, как умер Андропов, а Черненко стал Генеральным… Точно! Вон оно куда тянет, а мы, дурни, дальше собственного носа ничего не видели… Вот уж воистину, лучше свобода - с карточками на сахар, чем коррумпированная тирания, смысл которой - оболванить народ, лишить его права на мысль, слово, несогласие, альтернативу… Неблагодарные мы люди… Черт, но кто ж из наших говорил мне тогда, когда я особенно активничал: «Голову сломишь, Славик, не высовывайся, все сложнее, чем тебе кажется…»
И Костенко вспомнил этого человека - Дима Степанов, он, точно.
- Я чай завариваю особый, мил-душа, - продолжал между тем Иван Иванович. - Зверобой, брусничный лист, шиповник…
- … валерьяновка, пустырник, - добавил Костенко, - и почечный брикет…
- Слежку за мной поставили? - усмехнулся генерал.
- Я отставник, не в моей власти, просто одним недугом маемся, - ответил Костенко. - Я этим чаем держусь последние семь лет…
- Вы что-то очень важное вспоминали, мил-душа?
- Точно. Плохой я сыщик, если вы смогли прочесть это на моем лице…
- Какой вы сыщик - не знаю, а вот я прокурор - отменный, честно признаюсь… Я ведь до этого в ЦК работал, у Кузнецова, убиенного Сталиным, Маленковым и Берией…
- Вас чаша миновала?
- Представьте - да. Но я всегда старался как можно меньше попадаться на глаза начальству. Тихо делал свое дело - и точка… Потом я не курировал органы, а только готовил проекты речей, следил, сколько раз упомянуто имя Сталина, какие оценки даются его теоретическим работам и практической деятельности… После ареста Кузнецова пару раз со мной провели беседу, вызвал Георгий Максимилианович, передвинули в ВЦСПС, на этом все кончилось…
