Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
- Доподлинно - нет, но догадываться - догадываюсь.
- Ну - и?
- Никто так любовно не разъяснял несчастному русскому человеку - в массе своей лишенному права на собственность, - что такое «земля», «хозяин», «купец», «выгода», «предпринимательство», «труд», «закон», «право», «найм», «рубль»…
- Сходится, - вздохнул Костенко. - Несчастный народ, лишенный права на понимание истинного смысла самых животворных понятий…
- Это точно, несчастный…
Сладостно выцедив лимонную, Костенко усмехнулся:
- Тот, кто пьет вино и пиво, тот наемник Тель-Авива… Видал майки «памятников»? Ничего поэзия, а? Рифмоплеты из общества трезвенников сочиняли, не иначе… Слушай, Мить, ты когда Щелокова впервые увидел?
- Что-то через полгода после того, как он въехал на Огарева, шесть.
- А когда он вам про запонки Ростроповича говорил? Что, мол, гордится великим русским музыкантом и все такое прочее?
- В самый разгар шабаша, Славик… Меня это, кстати, здорово удивило… Нет, поначалу обрадовало… Удивило- потом уже… По тем временам такого рода ремарка требовала мужества.
- Не помнишь, это уже после того было, как его молодцы забили насмерть андроповского чекиста в метрополитене?
- Не «его», а «ваши»… Ты ведь при нем третью звезду получил, нет?
- Это ты меня хорошо подсек, - усмехнулся Костенко. - И поделом: нет лучшего адвоката человеку, чем он сам…
- Не сердись.
- Так ведь поделом… За это сердиться грех… Ястреба давно видел?
- Года три НАЗАД… Он в полном порядке, мне кажется…
