Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
- Сколько ему тогда было?
- Не помню… Хотя, погоди-ка, он вроде бы с геройской звездой сидел… А ему дали Героя в шестьдесят два года, странно как-то, после юбилея…
- Брежневские книги появились уже? Я про восемьдесят первый спрашиваю, когда Зою Фёдорову убили…
- Боюсь соврать, Славик… Почему ты вернулся к этому делу? Отставникам разрешили работать по расшитым делам?
- Думал - да. Выяснилось - нет… Меня всегда ж а л один эпизод: в подъезде, где жила Зоя Алексеевна, лифтеры - во время ремонта - нашли в шахте пакеты с долларами… Не помню точно сумму, не в этом дело, завтра буду знать… Один пакет - над выходом из кабины шестого этажа, другой - на четвертом… Рядом… Очень что-то близенько, понимаешь? Словно кто-то версию нам навязывал… Мы было сунулись по начальству, да тут же сразу и обожглись… Намекнули, будто этот эпизод ушел к людям Цвигуна… И - с концами… Мой коллега - его потом из Москвы перевели - намекал, что, мол, держал в руках кончик… Какой именно - не открыл… Но вроде бы ему запретили отрабатывать ту версию…
- Почему?
- Не знаю…
- И сейчас молчит?
- Может быть, сейчас-то и сказал бы, но - умер…
- Жена? Дети?
Костенко хохотнул:
- Митя, ты нас не знаешь… И никогда не узнаешь… Мы, Митя, молчуны… Нас так жизнь научила… Чтобы жена и дети были живы, надо молчать… Намертво… Мы ж комбинаторы, ходим по темному лабиринту… И не знаем, откуда ударят… А особенно больно бьют свои, понимаешь?
Костенко вдруг резко поднялся, стремительно осмотрел зал.
- Ты что? - Степанов удивился.
- Отсюда по «межгороду» позвонить нельзя?
