Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
Строилов-младший отрицательно покачал головой:
- Какие основания? Дело против Хрена еще не возбуждено… Улики косвенны… Прокуратура нас истопчет…
- Меня несколько пугает, - вздохнул Владимир Иванович, - что вы норовите бороться с фашизмом методами крепкой парламентской демократии… А нашей демократии всего пару лет от роду, парламентской и года нет… Смотрите, не свернули б вам шею… Фашизм крепок единством, а вы друг с дружкой разобраться не можете… Кстати, это традиционно: правые у нас всегда были едины, кодла, а либеральные интеллектуалы рвали друг другу чубы, вот их по одному и щелкали…
- Выход есть, - сказал Костенко. - Или Ваню Варравина я к вам подошлю, боевой репортер, славный парень, н а ш, либо писателя Дмитрия Степанова… Это будет документ… Это печатать надо в газете… Вы готовы рассказать подробно про систему пыток, которым вас подвергал Хрен… Сорокин?
- Конечно, - ответил генерал. - Он и током меня пытал, почему-то пристрастие у него было к половым органам, ток через них пропускал… И бил дубинкой по шее - так, что глаза вываливались, язык становился огромным, как кусок вареного мяса… Никаких следов на теле, очень обдуманно работал… И самое главное - через день после того, как Андрей взял ваше дело, поздним вечером раздался звонок… И мне сказали следующее… Цитирую дословно: «Если пикнешь хоть слово, твой сын никогда не станет майором… Похороны за твой счет»… Могу свидетельствовать под присягой: звонил Сорокин.
- Именно поэтому, - добавил капитан, - я выступил против того, чтобы вы, Владислав Романович, были включены в группу… Я хочу, чтобы вы были свободны в выборе форм и методов того поиска, который вы вели до меня…
Генерал, начав поднимать себя со стула - так же по частям, как и садился, - заключил:
