Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
Все стучат, только одних колют, а другие проскальзывают! Из вас, подлюг, две - стукачки, не меньше! Бейте, бейте, все равно ваш проигрыш, а батьку моего не трожьте, бритвой глаза повырезаю!» Не она вырезала… Ей вырезали; Рыжий повесился; жена его, Линда, лежит в психушке и заливается истеричным смехом с утра до ночи, - хохот у нее постоянный, никак помочь не могут…
- Бакаренко, - услышал Костенко раскатистый, достаточно молодой голос.
- Полковник Костенко, - ответил ему в тон, рокочуще. - Я не мог бы просить вас, товарищ Бакаренко, заглянуть в отделение…
- Милости прошу ко мне… Можем поговорить дома.
- Это служебный разговор…
- У меня отдельная комната…
- Спасибо. И все же лучше у нас, в отделении…
- Что-то срочное? Я ж только вчера беседовал с Виктором Павловичем…
Да ты на связи, цыпонька, понял Костенко, ну и ну…
- Я приехал из Владимира по делу, связанному с «малограмотными внуками Дзержинского»…
- Простите, не понял…
- Так у нас кое-кто расшифровывает МВД. Жду вас в отделении возле Киевского, вы адрес знаете, получасовой разговор, нужен совет, причем - безотлагательно. Машину подослать?
- Да я ж в трех минутах от отделения, товарищ Костенко… Хорошо, подойду..
Но сначала он позвонит в отдел, подумал Костенко. И те ввалятся сюда; наверное, разумнее было идти к нему. Впрочем, дома он, как в крепости; удостоверение пенсионера на него не подействует, а здесь и стены мне в помощь. Да еще сейф, да еще два портрета.
… Бакаренко оказался маленьким сухоньким старичком, в форме без погон, с орденской колодкой: две Красные Звезды, медали «За отвагу» и «За победу».
