Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
Костенко расплатился с неохватной буфетчицей (бедненькие, со страху ведь толстеют, норовят сразу же утолить вековечный голод, наесться от пуза, боятся, что завтра отнимут место, закроют бар, запретят торговлю, у нас всего можно ждать); повернулся, увидел Дэйвида, который стремительно и жадно, как урка перед допросом, затягивался «Кэмэлом» без фильтра, ободряюще кивнул ему и снова сразу же - высверком, грохотом - увидел лицо генерала Строилова, когда тот медленно, рушаще, словно старая сосна, падал на пол в прихожей…
Медленно опустившись рядом с Дэйвидом, полковник потер веки; снова появилось лицо Строилова - близкое, прекрасное, живое.
Достав «воки-токи», Костенко вызвал «девятого».
- Слушайте-ка, свяжитесь с нашими, пусть выяснят, где тело генерала… И объясните сыну - это надо сделать архитактично, - что необходимо отправить покойника в морг… Для вскрытия… Меня интересует лобная часть, особенно правый висок… Если там набухла гематома от удара, значит, он не умер, а его убили…
Спрятав «воки-токи», Костенко поднял наконец глаза на Дэйвида; тот сжимал окурок, не чувствуя, видимо, боли, хотя тлеющий огонек явственно жег кожу.
- Погасите, - сказал Костенко. - Пальцы будут болеть…
- Что? Ах да, спасибо… Вы меня ошеломили, - товарищ Костенко… Эта встреча… Смерть… Я в полнейшей растерянности… Столько лет прошло, отвык от всего этого…
- Со времени нашей последней встречи прошло двенадцать дней, мистер…
- Вы что-то путаете… Я же помню, когда мы встречались… Это восемьдесят первый год… Вскоре после трагедии с Зоечкой…
- Вы же тогда отрицали свое знакомство с Фёдоровой… Почему теперь - «Зоечка»?
