Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
- Так от них вся беда! Еврей-то этот… как его? Жванецкий… Со сцены над нами глумится, а зрители хохочут и хлопают…
- Сорокин вам про Зою Фёдорову ничего не говорил?
- Как не говорил?! Еще как говорил! Признался, что влюбленный был в нее, когда холостяковал… В нее все мужики были втюренные… Уж так ее любил, так восхищался, даже карточку ее на стене держал, клеем прилепил, потом ножом сдирал, следы остались, обоев-то не было тогда, композитором каким-то заклеили, Будашкиным вроде б…
- А чего же он ее содрал?
- Сказал «так надо». Вопросы ему задавать нельзя, государственная тайна… «Надо» - значит, «надо»… Потом-то уж люди говорили, что она и не Фёдорова была на самом деле, а какая-то американка, подменили вроде ее, операцию на лице сделали, чтоб сподобней шпионить… Ее ж и убили за то, что на американца шпионила… Кара все одно настигнет, куда б от нее ни прятался…
- Считаете, что и после тюрьмы шпионила?
- А они все, кого Никита повыпускал, шпионили… Обида их грызла, ну и будоражили народ… Не, я верно говорю, без хлыста с нами не управиться, нам строгость нужна, иначе дом по кирпичикам разберем…
… Сестра Сорокина - звали ее Нинель Дмитриевна - оказалась двоюродной, однако брата своего любила очень и гордилась им нескрываемо:
- Зорге Звезду дали, Николаю Кузнецову тоже, а Женю нашего обошли… Он же в тылу врага работал, был грозой гитлеровцев, и взяли его по ложному доносу, никогда и никого он не сажал… И убили его от страха, что он добьется правды…
- Как убили? - Костенко удивился. - Кто?
- Из лагеря письмо пришло, там все было написано: власовская банда его извела… Милка, его жена, от него отказалась, заявление против него отправила, а все его письма - он сначала ей писал - мне переправляла… Я ему только ответила, а тут похоронка…
