Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
Хочу также поделиться достаточно тревожными соображениями по поводу того, как развивается наше дело. С одной стороны, мы имеем громадный рост производства, что способствует насыщению потребительского рынка товарами повышенного спроса, и это - в свою очередь - снижает опасность социального взрыва, который вполне возможен. Для нас нет ничего страшнее государственной нестабильности. Лишь параллельность развития нашего сектора государственному скрежет у может служить гарантией устойчивости Системы… С другой стороны, рост нашей активности породил чрезмерную заорганизованность структуры Управления. И в этом я вижу самую главную опасность, ибо тоталитарные режимы - я имею в виду Сталина и Гитлера - многое прощают тем, кто далек от политики, но никогда не потерпят наличия сильной организации… Главным преступлением Вышинского против государственности был проведенный им разгром воровских малин; для отчета, конечно, красиво, но для реальной борьбы с грабежами, домовыми кражами, вооруженным разбоем этот шаг был самоубийственным, ибо лишил НКВД целой сети осведомителей, через которых только и можно было получать информацию о подготовке наиболее кошмарных преступлений… Когда малины были уничтожены, когда нанесли удар по самой структуре воров в законе, преступность стала зримо расти, причем преступность самая страшная, то есть неожиданная, спонтанная, совершенно не подконтрольная… Почему Управление, подобное нашему, было невозможно при Сталине? Потому что любую организацию - какой бы она ни была - следовало уничтожить в зародыше… Людей нашего типа, то есть истинный цвет нации, ее деловую прослойку, чаще всего уничтожали воры - в тюремных камерах и лагерях… При сталинском режиме страну морально убивали и тем, что снабжали лишь избранных, отметив их печатью особости, а остальных не брали в счет, винтики, второй сорт, молчаливое большинство - ибо народ наш, по словам Иосифа Виссарионовича, отличается долготерпением - ив этом он прав. Процесс раскрепощения, начатый Маленковым на августовской сессии Верховного Совета пятьдесят третьего года, когда он снял с крепостных колхозников налоги, - необратим, иначе страна рухнет… Эксперименты Хрущева нам дорого стоили, поэтому он и ушел… Но не думайте, что нынешний режим, с которым мы пока что работаем вполне лояльно, станет терпеть нас, если мы превратимся во всесоюзную организацию, - этого нам не простят, яблоко от яблоньки недалеко падает… Поэтому я предлагаю загодя разукрупниться и создать десять - двенадцать опорных центров, связанных между собой опосредованно.
