Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
Поняв это, Андропов предпринял первую попытку спрогнозировать будущее: Брежнев, видимо, плавно спустит на тормозах решения XX и XXII съездов; чувство благодарности было присуще ему; Сталин был его кумиром времен войны, Сталин переместил его из Кишинева в Кремль, сделав секретарем ЦК, он не станет завершать начатое Хрущевым дело, он, наоборот, отдаст должное памяти великого кормчего, народу это угодно, дрожжи традиционного самодержавия и оскорбленного в своей вере чувства народа («мужик, что бык, втемяшится в башку какая блажь, колом ее оттудова не вышибешь») дадут ему, продолжателю великого дела, политический барыш - «прилежен памяти»; за это одно многое простится и спишется, особенно когда экономика затрещит по всем швам.
Андропов не ошибся в прогнозе - дело пошло именно так, как он и предположил…
Оставаясь секретарем ЦК по связям с социалистическими странами, Андропов продолжал отстаивать линию XX съезда; это был вызов - молчаливый, корректный, но совершенно очевидный.
Убирать Андропова - всего через два года после октябрьского заговора - было не так-то просто: новый вождь обещал аппарату спокойствие и стабильность, он должен держать слово; спасла матерь Византия: либерала переместили на площадь Дзержинского.
Андропов ответил по-своему: «Ни одна политическая акция - будь то процесс типа Синявского и Даниэля, размещение ракет на Кубе или операция в регионе Среднего Востока - не может быть осуществлена без соответствующего решения Политбюро; за деятельность Комитета отвечает партия, она же обладает правом и обязанностью постоянного контроля, как, впрочем, и Прокуратура Союза».
Этот его мягкий ультиматум, аккуратно упакованный ссылками на труды Ленина, было трудно не принять.