Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
… В редакции у Степанова было как в Содоме и Гомор-ре; в крошечной двухкомнатной квартирке работали двенадцать человек.
- Здесь у нас и газета и журнал, - пояснил Степанов. - По советским стандартам надо держать в штате душ семьдесят, платить в среднем - каково словечко?! - по сто пятьдесят, только б сохранить равенство нищих, а у нас вкалывают с утра до ночи, но и получают по-людски.
- Посадят, - убежденно сказал Костенко. - Как что изменится наверху - в одну ночь заберут.
- Это у нас умеют, - согласился Степанов. - Только это будут последние посадки нашей государственности - реабилитировать нас станет государственность качественно новая… Ладно, садись и жди, сейчас приедет мой приятель, крутой американский газетчик, изложишь ему суть дела, только не хитри и не секретничай, они этого не понимают.
- Слушай, а на кой черт тебе эта суматоха? Жизнь прожил вольной птицей, зачем под занавес навесил на себя вериги?
- А кто демократии поможет? Болтать все здоровы…
- Демократии в этой стране никто помочь не в силах, - убежденно заметил Костенко. - Утопия.
… Они подружились двадцать девять лет НАЗАД, когда Степанов пришел в МУР стажером-сыщиком, после того как в очередной раз поскандалил с гаишником (мощная сила, воспитывающая среди водителей ненависть к Советам и ее зловещим детям под погонами, - нигде так не умеют унижать человеческое достоинство, как у нас, особенно на нижних этажах власти, абсолютная всепозволенность при полнейшей всезапрещаемости). Он пришел на Петровку, чтобы до конца утвердиться в сложившемся издавна мнении: все мусора - гады, негде пробы ставить.
