Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
- Ужасно рад, что ты позвонил, Славик… Я днем парю, а здесь, ночью, один, отдаю концы…
- Переезжай к нам…
- Я особь прячущаяся, Слав… Мне себя постоянно слушать надо: заворочается что внутри - я мигом к машинке… Спать вам с Манюней не дам…
- Слушай, Мить, помнишь, в восемьдесят первом, когда я позвонил после убийства Фёдоровой, ты сказал чтоб я в это дело не лез, голову сломаю… Объясни, отчего так резанул?
- Думаешь, помню?
- Надо вспомнить.
- Черт его знает… Время было зыбкое, Славик… Не было в нашей истории более мягкого и безотказного человека, чем Брежнев… Когда у его сослуживца по Молдавии, у предсовмина Рудя, сын умер, Виталик, аспирант Бауманского училища, похоронен рядом с Высоцким, кстати, говоря, Брежнев приехал на панихиду и плакал, как ребенок… Он злого близким не делал, Слав… Чем мог помочь - помогал, если, конечно, удавалось к нему пробиться… А - глядишь ты, и в Чехословакию войска ввел, и в Афганистан, и Сахарова при нем сослали, и Некрасова с Ростроповичем и Барышниковым страна лишилась…
- Трагедия тоталитаризма: великой страной правил неграмотный человек…
- Ты, кстати, на Ваганьковское сходи… Посмотри могилу Щелоковых… Две гильзы: и она застрелилась, и он… Там же и могилка бабки, матери его жены… Осталась сиротой, беспомощная, неухоженная… Повесилась…
- Щелоков, кстати, был не злобный… Старался добро делать… Но разве это качество определяет лидера и его команду? Добрый человек - не профессия, а данность…
- Злодей - хуже, - отрезал Степанов. - Знаешь, когда Брежнев пережил свою первую трагедию? Молодым еще человеком…
