Анатолий Рыбаков «Дети Арбата»
Рядом с Серафимом стоял грустный Макс. Произошло решительное объяснение с Ниной, она отказала ему, даже не обнадежила. И делами Сашки он был расстроен - любил его, уважал, преклонялся перед ним.
Каково бы ни было настроение Саши, он не мог не прийти, он должен жить, как жил раньше. Новый год, он встретит Новый год.
И вот они сидят за столом, покрытым белой скатертью. Во главе стола - Нина, справа от нее - Максим, Саша, Варя, Серафим, слева - Вадим, Лена, Юра и Вика. Все блестит и сверкает, все расставлено, вкусно пахнет, вызывает аппетит, возбуждает веселье. За окнами морозная ночь, а им тепло, девушки в фильдеперсовых чулках, в туфлях на высоких каблуках. Планета несется по своему неумолимому пути, звездный мир совершает свое вечное движение, а они встречают от рождества Христова одна тысяча девятьсот тридцать четвертый год, у них водка, портвейн и рислинг, так они встречали одна тысяча девятьсот тридцать третий год, и селедка у них есть под горчичным соусом, и ветчина из коммерческого магазина, так они встретят и тридцать пятый, и тридцать шестой, и тридцать седьмой, и еще много других годов. Они молоды, не представляют себе ни смерти, ни старости, они рождены не для смерти, не для старости, а для жизни, для молодости, для счастья.
- Проводим старый год, - сказал Вадим Марасевич, - он был годом нашей жизни. Как говорят в Одессе, никто не устлал нашего пути розами. Но путь, устланный розами, это не путь жизни. Путь истинной жизни выстлан терниями…
Раздался бой часов, все задвигали стульями, встали, подняли рюмки.
- С Новым годом, с новым счастьем, ура! - гаркнул Вадим.
Зазвенели рюмки, тарелки с закуской пошли по рукам. Макс ловко резал гуся.
- Мастер! - сказал Саша.
- Был бы гусь… - Юра протянул свою тарелку.
