Анатолий Рыбаков «Дети Арбата»
- Ведь обыск у меня, - сказал Саша.
- Вы живете одной семьей, - ответил уполномоченный.
Они вернулись в Сашину комнату. Вслед за ними вышла Софья Александровна - обыск кончился, и ей уже не предложили вернуться к себе. Мысль, что Сашу уведут, вывела ее из оцепенения, она заметалась, не зная, что ей делать: то подходила к Саше, то беспокойно следила глазами за уполномоченным. Он писал за столом протокол обыска. Такого-то числа, у такого-то, по ордеру такому-то… Изъято: паспорт, номер; профсоюзный билет, номер; комсомольский билет, номер; студенческий билет, номер; записная книжка. Тетрадь «Мосты и дорожные сооружения» он держал в руке и отложил в сторону, решил не брать.
Потом спросил:
- Где можно помыть руки?
Софья Александровна засуетилась.
- Пожалуйста, я вам покажу.
Она хлопотливо задвигала ящиками комода, взяла чистое полотенце и, пока уполномоченный мыл руки, стояла в дверях ванной с полотенцем в руках и протянула его с жалкой, заискивающей улыбкой; может быть, там этот человек облегчит участь сына…
Уполномоченный вытер руки, вышел в коридор, позвонил по телефону, сказал что-то непонятное, условное, только одно слово было понятно - Арбат. Потом положил трубку и прислонился к двери с безучастным лицом человека, кончившего свое дело. Красноармеец у двери стоял вольно, и второй красноармеец вернулся из кухни, теперь парадный и черный ход свободны, дворник Василий Петрович ушел. И, хотя никто не сказал соседям, что обыск окончен, в коридоре появились Михаил Юрьевич и Галя.
Мама собирала Сашины вещи, руки ее дрожали.
- Теплые носки положите, - сказал уполномоченный.
